Rom.com. День 6."Пять мину-у-ут, пять мину-у-ут..."

Название: Исчезновение
Автор: rom.com
Размер: миди, 9739 слов
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер/Кастиэль, Сэм Винчестер/Сара Блейк, Чарли Бредбери, Наоми, Габриэль, Бенни Лафитт и другие
Категория: слэш
Жанр: ангст, флафф, романс
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер Сервис не предназначен для размещения рекламной информации, получения прибыли, заключения сделок с демонами. Команда действует на добровольных началах.
Саммари: Дин и Кастиэль встретились 1095 дней назад. 183 дня они не расставались и были очень счастливы. Но на одной курортной планете Кастиэль вышел из отеля, чтобы купить кофе... и исчез. Дин ищет его уже 912 дней и не намерен сдаваться. Он должен найти Каса. Или хотя бы узнать, что с ним случилось...
Примечание: В некотором роде Space!AU; мимо пробегал Александр Грин.
Скачать: doc, pdf
Продолжение в комментариях

День девятьсот двенадцатый

Старенькая кофемашина тренькнула, сообщая, что кофе готов. Дин отхлебнул из кружки и поморщился: по вкусу получившийся напиток напоминал то, что Сэм называл жидким гудроном. Недаром говорили, что в каждой шутке есть доля правды. Не то чтобы Дин знал, каким был гудрон на вкус, но он не сомневался в правдивости этого сравнения. И понимал, что новые фильтры тут не помогут — надо менять сам аппарат. И не только его: Дин не отказался бы от новых экранов, батарей и щитов. Конечно, «Импала» выдержала бы атаку кочевников, но корабли у них были не самые современные. Новый флагман Федерации разнёс бы её в щепки. Дина это обстоятельство, понятно, не радовало, но он не мог позволить себе лишних расходов: за доставку посылок, писем и бандеролей в пределах одной звёздной системы платили немного. Но Дина работа устраивала: после того, как последнюю посылку за день окутывал телепортационный луч, «Импала» была вольна лететь, куда захочет, и только это имело значение.

Дин уселся в кресло и приказал:
— Журнал задач, Детка.

— Да, капитан, — произнёс приятный женский голос, и загорелся центральный экран.

Дин выдохнул с облегчением: сегодня ему предстояло доставить астронавтам с Альфы-7 огромный праздничный торт — одному из них исполнилось двадцать пять лет, и бабушка решила порадовать внука сладким угощением, а потом передать стопку писем колонистам на Де-Наар VI. Чарли прислала сообщение, что у неё появилась зацепка, и Дину не терпелось узнать, что она раскопала.

Связаться с Чарли ему посоветовал Бобби — они пару раз работали вместе. Однако рыжеволосая заклинательница компьютеров и микросхем не сразу согласилась помочь.

— Я давно уже не хакер, — заявила она. — Теперь я штатный программист в отделе поведенческого анализа Бюро Федерации и взламываю базы данных на законных основаниях.

— Никакого криминала, — заверил её Дин. — Я… мне очень нужно найти одного человека. Я думаю, он попал в беду.

— Ладно, — вздохнула Чарли. — Рассказывай.

Это было восемьсот девяносто девять дней назад, и Дин постепенно терял надежду. Один из бывших сослуживцев отца, детектив Виктор Хенриксен, рассказывал, что в галактике каждый день пропадает около ста человек. И если их не нашли в первые трое суток, это значило, что они, скорее всего, мертвы.

— Но всегда есть исключения, Винчестер, — добавлял Хенриксен, и на его лице появлялось мрачное выражение. — Есть исчезновения, которые никто не может объяснить. Например, студентка вышла из библиотеки. И не дошла до общежития каких-то пять метров. Улица освещённая, куча народу, но никто не заметил, в какой момент она исчезла. Или профессор утром сел в свой аэрокар, жена помахала ему рукой на прощание, а вечером выяснилось, что до работы он так и не доехал. А аэрокар обнаружили в паре кварталов от дома. Никаких следов — ни крови, ни вещей, ничего. Вот как бывает. Ты не сдавайся, сынок, но попытайся смириться с тем, что никогда не узнаешь, что случилось с твоим другом на самом деле.

Дин хмыкал и думал, что никогда не смирится. Кас не умер. Он бы это почувствовал, верно?

Из невесёлых размышлений его вырвал звонок видеофона. Дин перевёл изображение на правый экран и нажал кнопку громкой связи, невольно улыбнувшись, услышав голос младшего брата:
— Дин? Слава Небесам. Я тебе третий день звоню, придурок. Мы же договорились: не хочешь разговаривать, пиши короткое сообщение: «Я жив, не приставать, перезвоню».

— Я тоже рад тебя слышать, Сэмми.

— Я беспокоюсь, ты же знаешь.

— Всё в порядке.

Сэм скрестил руки на груди и посмотрел на него с вызовом:
— Ты давно себя в зеркале видел? Клиенты ещё не пугаются?

— Мой внешний вид их не волнует. Для них важно, чтобы друг или подружка не написали что-нибудь вроде: «Дорогой Джон…»

— Дин…

— Нет, Сэм.

— Я не прошу тебя прекращать поиски. Но короткая передышка тебе не повредит. В Калифорнии сейчас солнечно. Прилетай хотя бы на несколько дней. На Терру Прайм ходит чартер, ты и закрыть глаза не успеешь, как очутишься в Пало Альто.

— Я не могу, — пробормотал Дин. Кофе горчил на языке, и, выругавшись сквозь зубы, он вылил остатки жидкости в утилизатор. — У Чарли новая информация.

— В прошлый раз у неё тоже была новая информация, — устало ответил Сэм. — Ты провёл в лагере беженцев три недели, подхватил кассиопейскую лихорадку, и ради чего? Чтобы узнать, что Кастиэля там нет и никогда не было?

— Это моё личное дело, — прошипел Дин. В последнее время все их разговоры сводились к тому, что Дин напрасно тратит свои силы и время в погоне за химерой. — А если бы это была Сара?

— Это нечестный приём, — Сэм покачал головой. — Иногда ты напоминаешь мне одержимого.

— Если Кас жив, я должен его найти, — прошептал Дин.

— А если он не хочет, чтобы его нашли?

— Это не так.

— Откуда тебе знать? — воскликнул Сэм, явно потеряв терпение. — Что тебе вообще известно о Кастиэле? Какая у него фамилия?

— Я не знаю.

— Кто он? Чем занимался до встречи с тобой?

— Я не знаю.

— Вот именно.

Дин почувствовал, что начинает закипать.

— Какая разница? Может, я ещё должен был спросить у него номер карточки социального страхования?

Сэм примирительно взмахнул руками.

— Эй, остынь, ладно? Я позвонил не для того, чтобы мы поссорились. Через пять дней я получу диплом. Ты прилетишь на церемонию?

— Конечно, Сэмми.

— Сэм. Полетишь чартером?

— Детка расстроится. Так что закажи для неё пропуск в космопорт…

День первый
(Тысяча девяносто пять дней назад)

«Быстрокрылый ящер» походил на хищного зверя не только снаружи, но и внутри. Если бы не лицензии на охоту в лесах трёх определённых планет, полученные экипажем в соответствующем бюро, Дин решил бы, что попал на типичный пиратский корабль. Тот самый, где пятнадцать человек на сундук мертвеца и бутылка рома. Впрочем, рома здесь была далеко не одна бутылка — возникало впечатление, что спиртные напитки различной степени крепости занимали всё отделение, предназначенное для багажа. А сундук стоял в кают-компании в качестве декорации. Руфус Тёрнер, сухой и жилистый мужчина в возрасте, использовал его как разделочный столик, и деревянная поверхность потемнела от крови животных.

Оглядываясь назад, Дин не сумел бы сказать, что его мучили дурные предчувствия. Наоборот, капитан корабля Кроули (в действительности его звали Фергюс Маклауд, но он терпеть не мог своё имя и фамилию — по его утверждению, они напоминали ему то, о чём он не желал вспоминать и через двадцать лет) был вежлив и предупредителен. А ещё два охотника, Гордон Уокер и Бенни Лафитт, практически с первого дня приняли его в свою компанию. Нет, они не навязывались, но всегда встречали его улыбками и предложениями пропустить по стаканчику. Дин с ответной улыбкой садился за стол: обижать охотников, отказываясь от угощения, здесь было не принято. Учитывая, что ему предстояло провести с этими людьми три недели на одном корабле, не отличавшемся большим размером, Дин не стремился нарушать сложившиеся на «Быстрокрылом ящере» традиции.

Корпорация «Сукрокорп» обещала щедро заплатить команде «Ящера» за добычу, а Дину очень нужны были деньги: пусть Сэм и получил стипендию, учебники, одежда и аренда квартиры на Терре Прайм стоили дорого. В несколько раз дороже, чем на других планетах. «Господи, Сэм, — мысленно ворчал он, засыпая в тесной каюте без иллюминатора, — почему Стэнфорд? На Де-Нааре и Альдебаране тоже есть хорошие университеты».

Дин отсылал младшему брату почти все заработанные деньги. И хотя они не разговаривали с те самых пор, как тело Джона Винчестера сожгли в крематории на Альфе-8, Сэм ни разу не вернул чек. Дину хотелось думать, что это что-то значило. Но он так и не смог заставить себя написать ему первым.

То утро ничем не отличалось от предыдущих. Ровно в шесть Бенни постучал в дверь каюты Дина, и они отправились на пробежку по коридорам. Она заменяла им зарядку, разминку и прочие полезные для здоровья вещи.

За завтраком Гордон и Руфус, как всегда, спорили о том, чьё импульсное ружьё лучше, а Кроули не отрывался от планшета.

— Видишь, с кем мне приходится охотиться, брат? — закатил глаза Бенни, но его усмешка была добродушной.

Дин разжевал ещё один кусок вяленой говядины и что-то промычал в знак согласия.

Кофе на «Ящере» был восхитительным. Должно быть, Кроули отвалил за свежие зёрна целое состояние: на чёрном рынке цена за сто граммов доходила до тысячи кредитов. Те же, кто, как Дин, не мог похвастаться богатством, довольствовались дешёвой имитацией из пищевого синтезатора. Поэтому он пользовался любой возможностью, чтобы выпить настоящего кофе, какой варили лет двести назад.

— Сегодня важный день, — объявил Кроули, откладывая планшет в сторону. — Мы его засекли. Он направляется в нашу сторону. Начинаем через два часа. На вашем месте, господа, я бы провёл это время в тире.

Тогда у Дина и возникли первые подозрения. Согласно официальному расписанию, они должны были спуститься на безымянную планету класса «А», где, если верить справочнику, водились бурые медведи и лисы. Тогда о чём говорил Кроули? Кого засекли сканеры «Ящера»? В открытом космосе охотиться было не на кого, разве что… Дин вздрогнул. За этим существом гонялись исключительно браконьеры, у которых, как правило, не бывает лицензий. А на борту «Ящера» они имелись у всех.

— Брат, — окликнул его Бенни, — ты идёшь?

Дин пожал плечами:
— Почему бы и нет?

— Кто-то чересчур самоуверен, — ухмыльнулся Бенни. — Я тебя размажу.

— Увидим. На прошлой тренировке не мои импульсы били мимо цели.

В тире Дин снял со стены импульсное ружьё для тренировок, чьи выстрелы не убивали, а только оглушали на несколько секунд. Когда Кроули показывал Дину это помещение, он громко вздохнул и после длинной театральной паузы сказал:
— Вы не представляете, Дин, сколько охотников наставляет ружья друг на друга ради смеха. Я не горю желанием отвечать за их тупость в случае смертельного исхода.

Они с Бенни встали рядом, и тот подмигнул:
— На что спорим?

— На ромуланский виски, — тут же ответил Дин. У него в запасе была пара бутылок, поэтому тратиться в случае проигрыша не пришлось бы.

— Ты знаешь толк в выпивке, — одобрительно заметил Бенни. — Компьютер, мишени на позиции один и два.

— Команда распознана. Есть мишени на позиции один и два.

Из темноты выплыли два огромных лося из сверхпрочного картона с напылением, реагировавшим на импульсы.

— На счёт три, — предложил Дин.

— Я готов.

Первый выстрел они сделали одновременно. Импульсы оставили след в центре мишеней, и Бенни приподнял бровь.
— Сегодня мы идем вровень. Кто бы мог подумать.

— Не торопись, — Дин снова вскинул ружьё и прицелился. — Я научился стрелять раньше, чем говорить.

— Хвастун, — Бенни торжествующе улыбнулся, когда импульс из оружия Дина задел лишь кончик рога и тоже выстрелил. Его импульс пронзил то место в мишени, где у настоящего лося было бы сердце. — Сегодня вечером я буду пить лучшее виски в этой галактике.

Дин рассмеялся.

— Возможно. Кстати, а что Кроули имел в виду под встречей через два часа? Никто не предупреждал меня, что нас ждёт охота в открытом космосе.

Бенни мгновенно напрягся и помрачнел. Через секунду он вновь расслабился, но его странная реакция не ускользнула от внимания Дина. Как и то, что он потерял к стрельбе всякий интерес.

Дин ещё раз выстрелил в мишень, практически не целясь.

— Просто… на борту вряд ли есть скафандр моего размера, — как можно беззаботнее произнёс он.

— Ты зря переживаешь, — Бенни положил свое ружьё на стенд и нажал копку на стене, отправляющую использованные мишени в утилизатор. — Капитан говорил о передаче данных. У нас немного изменился курс. Я слышал, на той планете, куда мы направляемся, видели гризли. Руфус всегда мечтал подстрелить одного.

Вернувшись в свою каюту, Дин рухнул на кровать. Ему было о чём подумать. Бенни солгал ему. Зачем? При этом выбрал весьма неубедительную отговорку, а когда понял, что Дин не в курсе ситуации, поторопился от него отделаться.

Дин вывел на экран планшета карту с проложенным курсом. Уходящая вправо от него пунктирная линия недвусмысленно намекала, что они отклонились от заданного маршрута на два с половиной парсека. Что для простого изменения курса было как-то… многовато.

— Не нравится мне всё это.

Дин встал, открыл шкаф. Среди футболок притаился пистолет. Когда-то он принадлежал отцу Дина. Жаль, что лицензию ему выдали только на холостые заряды, но какое-то оружие лучше, чем ничего. Дин переоделся в камуфляжные штаны и куртку, натянул толстые носки, зашнуровал тяжелые гравитационные ботинки и проверил нож, лежащий в специальном углублении в подошве, и универсальные отмычки в кармане куртки.

Он почти не удивился, когда дверь его каюты оказалась заперта. Значит, его новые «друзья» всё-таки зарабатывали на жизнь браконьерством. А единственным существом, на которое они могли охотиться в этой части галактики, был звёздный кит. Представитель вымирающей расы, занесённый в Красную книгу Федерации. Вот за что Дик Роман, глава «Сукрокорпа», обещал столь щедрое вознаграждение — один маленький фрагмент шкуры кита, размером десять дюймов на двенадцать, принес бы ему миллионы, не говоря уже о целой туше.

Дин вытащил отмычки. Киты, способные передвигаться между звёзд, не уставая и не останавливаясь, были разумны. Вечные путешественники, они указывали путь заблудившимся кораблям, а иногда вытаскивали тех, кого притянула к себе чёрная дыра. Казалось, что законы физики и гравитации на них не действовали, а их неторопливые, грациозные движения притягивали взгляд.

Механический замок поддался со скрипом, и Дин осторожно выглянул в коридор. Никого. Сжав в руке пистолет, он оттолкнулся от пола — гравитационные ботинки превращали каждый шаг в длинный прыжок, позволяя передвигаться быстро без особых усилий. А специальное покрытие на подошве глушило все звуки, что Дина очень радовало: он понимал, что если его засекут, то ему определённо не поздоровится.

Кроули как-то жаловался, что на борту «Быстрокрылого ящера» импульсную пушку установили ещё при сборке корабля лет двадцать назад. Дин знал, что её пульт управления, как и у всех пушек старого образца, был чувствителен к внешнему воздействию. Он позволил себе едва заметную усмешку: неважно, какие патроны он использует при стрельбе — холостые или боевые, пульт в любом случае выйдет из строя. Но сначала Дин должен как-то предупредить кита. И тут он вспомнил: для того, чтобы экипаж «Ящера» мог вызвать помощь в случае отказа оборудования на мостике, на корабле в закутке между кухней и тренировочной кабиной с голографическими симуляторами реальности за неприметной дверью скрывалась радиорубка. Киты обладали сверхтонким слухом, и некоторые созвучия вызывали у них дискомфорт.

Удивительно, как одно из воспоминаний детства сейчас могло помочь спасти редкое животное от Кроули и его банды. Тогда отец решил, что напал на след Азазеля, и отвёз их к Бобби. Тот больше не занимался охотой за беглыми преступниками и теперь сидел на телефонах: искал для других охотников информацию и при необходимости отмазывал их от полиции. Четырёхлетний Сэм только-только научился читать, но терпения складывать буквы в слова ему не хватало, особенно если ему в руки попадала книга с красочными иллюстрациями и текстом мелкими шрифтом. Например, «Звери и растения нашей галактики».

Сэм хвостиком таскался за старшим братом и просил:
— Дин, ну пожалуйста…

В итоге Дин сдавался и, усадив Сэма себе под бок на продавленную софу Бобби, читал ему про солнечных медуз, кистеперых рыб и звёздных китов.

В той книге было написано и про созвучия, отпугивающие китов.

— А зачем их пугать? — спрашивал Сэм.

— Киты очень умные, — отвечал Бобби и гладил Сэма по голове. Методы воспитания Джона Винчестера он не одобрял и, когда братья оказывались у него в гостях, стремился их накормить до отвала и сделать так, чтобы ничего тяжелее книжки и ложки дети не поднимали. «Успеете ещё настреляться», — повторял он, поправляя выцветшую кепку. — Но они всё-таки животные. И чтобы они не пострадали, люди включают такой сигнал. Киты слышат его и уходят в другое место…

Отмычки и в этот раз не подвели. Дин тихонько притворил за собой дверь и бросился к консоли. Огромное количество кнопок и рычагов его не смутило. Аналоговый интерфейс обеспечивал автономность. И посланный из радиорубки сигнал нельзя было засечь или перехватить с помощью бортового компьютера, что Дина полностью устраивало. Он не хотел, чтобы о его планах раньше времени узнали на мостике.

Дин перевёл тумблер в положение «включено». Консоль загорелась потусторонним синеватым светом. «Работает», — обрадовался он. Клавиши повиновались ему, стоило их слегка коснуться. Дин был дирижёром и на ходу сочинял построенную на диссонансе симфонию, отправляя её в прямой эфир и надеясь, что она дойдёт до адресата.

«Время для второго акта», — подумал он, нажав последнюю клавишу.

С мостика доносился недовольный голос Кроули:
— Он уходит! В чём дело?

— Откуда мне знать? — огрызался Руфус. — Пушка давно готова к выстрелу, я ждал вашей команды.

— Глаза разуй, эта тварь уплывает из наших рук. Компьютер, увеличить скорость.

— Есть, капитан!

Пользуясь тем, что всё внимание Кроули, Бенни, Руфуса и Гордона было сосредоточено на ките, который величественно взмахивая плавниками, двигался в сторону пояса астероидов, Дин проскользнул на мостик. Он сознавал, что вряд ли ему дадут выстрелить второй раз, поэтому тщательно прицелился и спустил курок.

На пульте взорвался сноп искр, и значок пушки на экране погас. У Дина получилось.

— Что за чёрт?

Этот вопрос недолго оставался без ответа.

Бросившемуся на него Бенни Дин заехал кулаком по носу, а Гордона пнул ногой в живот. Но кто-то подкрался сзади, Руфус или Кроули, затылок обожгло болью, и мир погрузился в темноту.

Когда Дин пришёл в себя, его куда-то тащили. Но сил открыть глаза не было.

— Сука. Всю охоту испортил, — жаловался Гордон.

— Что же вы не предупредили, что он не в курсе наших дел? — жаловался Бенни.

— Нам его Виктор навязал, чтоб он сдох, старый пень, — ответил Руфус. — Замочим, его и вся недолга.

— А тело в утилизатор, — поддержал его Гордон.

— Эй! — вмешался Бенни. — Я на мокруху не подписывался. За охоту на кита нас посадят максимум на пять лет, а убийство — это уже вышка. Я не согласен.

— Не деритесь, девочки, — раздался голос Кроули. — У меня есть предложение, которое всех устроит.

— Ну? — поторопил его Руфус.

— На борту есть сломанный катер. Неполадки с двигателем и системой обеспечения. Засунем Винчестера туда, придадим этому ведру с гайками ускорения, и все решат, что это нечастный случай.

Дина потащили дальше. Он слышал, как раздвигались двери, и как из внутреннего ангара потянуло прохладой.

— Мы на месте. Открывай.

Дина бесцеремонно швырнули внутрь катера, и он приложился затылком об пол. Теряя сознание, он ощутил, как Бенни что-то положил ему в карман, но, скорее всего, ему просто почудилось.

Когда он очнулся во второй раз, Кроули возмущался:
— Кто это такой? Почему у меня зайцы на борту, а мне никто ничего не доложил?

— Я с Дином, — произнёс кто-то очень низким голосом с легкой хрипотцой, и Дин открыл глаза.

Между Руфусом и Бенни стоял парень с растрёпанной копной тёмно-каштановых волос, сними глазами. Одет он был в самый дурацкий наряд, какой Дину приходилось видеть: драные джинсы, футболку с жёлтым смайликом, уродливый бежевый тренч и шлёпанцы на босу ногу. Парень прошёл внутрь катера, сел на пол рядом с Дином и положил прохладную ладонь ему на лоб. Боль немедленно начала утихать.

Дверь катера с шипением затворилась, заработали двигатели. Впрочем, «заработали» было поэтическим преувеличением: они кашляли и задыхались, как больные астмой старики.

— Зря ты тут, — просипел Дин. — Теперь умрёшь от удушья вместе со мной. Мы ведь даже незнакомы.

— Кастиэль, — спокойно представился парень. — А ты рискнул всем, чтобы спасти невинное существо. У тебя красивая душа, Дин Винчестер. Это всё, что мне нужно знать.

«Я не называл ему своё имя», — подумал Дин и закашлялся.

— У тебя в кармане передатчик, — продолжил Кастиэль. — Мы можем вызывать помощь.

— Значит, Бенни не совсем подонок. Это приятно.

Пальцы не слушались, но с пятой попытки Дин нащупал передатчик и включил его.

— Я понятия не имею, где мы.

— Я знаю наши координаты, — успокоил его Кастиэль, отобрав у него передатчик и вводя данные в сенсорное окошко.

— И всё же, откуда ты взялся?

— Если кто-то заблудился во тьме, я помогу найти дорогу. Если будет одиноко и страшно, я буду рядом, потому что никто не должен быть один. Ты был один так долго, Дин. Но твоё одиночество закончилось.

Дин рассмеялся, горько, надтреснуто:
— Помощь не придёт вовремя. Мы задохнёмся раньше, чем они прилетят.

— Не бойся, — сказал Кастиэль, и Дину почудился в его глазах неземной свет. — Я буду дышать за тебя.

День двадцать первый

«Импала» выныривала из гиперпространства на разных планетах, и везде находились люди, которым было нужно, чтобы кто-то починил их забор или крыльцо, настроил «умную» технику или перенёс что-нибудь тяжёлое с одного места на другое. На лесопилках и продуктовых базах тоже никогда не отказывались от дешёвой рабочей силы. Половину заработанного Дин неизменно отсылал Сэму. А на остаток снимал номер в гостинице, и потом они с Касом ходили в парки, музеи и кафе, где пекли чудесные пироги с вишней и яблоками.

Кастиэль всюду следовал за Дином, трудился рядом с ним, спал в его кровати, и когда однажды утром Дин поцеловал его, а Кас ответил на поцелуй, Дин даже не задумался, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Он лишь прошептал:
— Я почистил зубы.

Кас пожал плечами и придвинулся ближе. От него пахло морем и ветром, и Дин опять заснул, вдыхая этот восхитительный запах. В тот день они явились на лесопилку на три часа позже положенного, но бригадир бросил на них один короткий взгляд и ничего не сказал.

А вечером, уставшие, с обгоревшими носами и обветренными губами, они ввались в номер, спотыкаясь и ударяясь обо все углы, потому что оторваться друг от друга хотя бы на одну секунду было невозможно.

Повинуясь внезапному порыву, Дин игриво укусил Каса за нижнюю губу, но тот вдруг резко отодвинулся, склонил голову набок и с озадаченным видом слизал выступившую каплю крови.

Дин растерялся — на такую реакцию он не рассчитывал.

— Тебе нравится боль? — печально спросил Кас.

— Нет! Просто…

Что «просто» Дин объяснить не мог. Как облечь в слова ощущение, что нежность — последнее, что от тебя хотели получить? Укусы и засосы, царапины, даже синяки были признаками страсти, и предыдущие партнёры требовали таких доказательств заинтересованности, не словами, конечно. От этого их требования не становились менее прямолинейными. Наверное, от связей на одну ночь не стоило ждать чего-то иного. Но Кас не был партнёром на одну ночь.

Кастиэль говорил: его имя — это имя ангела четверга. Однако с самого начала Дин про себя расшифровывал его, как «тот, кто пришёл, чтобы остаться навсегда».

— Прости, — он ласково дотронулся кончиками пальцев до пострадавшей губы, поцеловал Каса в висок, скулу, шею, чувствуя, как тот постепенно расслабляется.

Дин подвёл его к кровати, откинул одеяло и замер, не зная, что делать дальше: возбуждение схлынуло, оставляя после себя неуверенность и страх.

Кас погладил его по покрывшейся румянцем щеке, а потом дёрнул за край рубашки. Дин послушно принялся расстегивать пуговицы, не сводя глаз с его лица. Кас стащил с себя тренч, затем футболку с кислотно-ярким принтом. С тренчем она не сочеталась абсолютно, но Дин ещё в первый день понял, что указывать Касу на отсутствие вкуса бессмысленно: он кивнет, улыбнётся и всё равно сделает по-своему.

Раздевались они медленно, бросая одежду на пол, как попало; под джинсами у Каса ничего не было, но этот факт его не беспокоил в принципе. Он стоял, обнажённый и гордый, и от этого зрелища у Дина перехватывало дыхание. Он нерешительно протянул руку, коснулся ключицы, а затем сгрёб Каса в объятия и уткнулся носом в его макушку. Исходящее от него тепло окутывало, как кокон, но не душило, скорее, волнами расходилось под кожей, и Дин довольно вздохнул.

Несколько долгих минут спустя они забрались под одеяло. Ранка на губе Каса затянулась, и он решительно обхватил Дина за шею, чтобы поцеловать его по-настоящему.

Почему-то вспомнилось, как Кас сказал: «Я буду дышать за тебя» — они не отрывались друг от друга одно бесконечное мгновение, но кислород в лёгких не заканчивался. Дин так и заснул на середине поцелуя, не переставая ощущать губы Каса на своих губах. Волны тепла уносили его всё дальше и дальше в царство сна без сновидений, но Дин не жалел об этом.

Кас появился рядом с ним, чтобы остаться. У них есть время, и торопиться некуда и незачем.

День девяносто второй

…В клубке из простыней и одеял было тесно и душно. Дин задыхался, но не двигался с места. Он никогда и никому не говорил, как умер Джон Винчестер. Даже Сэму. Особенно Сэму. Но сейчас слова лились из него неудержимым потоком.

Кас перебирал его влажные от пота волосы и молчал, но Дин чувствовал: он внимательно слушает.

— После смерти мамы отец ушёл из полиции. Ты слышал об охотниках за головами?

Кас кивнул.

— Мы гонялись за беглыми преступниками по всей галактике. Но в действительности он искал одного-единственного человека. Убийцу мамы по прозвищу Азазель. Смешно, но он залез в дом, чтобы что-то украсть. Не собирался никого убивать. Мама застала его на кухне, и он… Я помню, было много крови. До сих пор терпеть не могу красный цвет. Но я отвлёкся. В общем, отец его нашёл. Ровно через двадцать лет. День в день, ты не поверишь.

Кас повёл плечом, словно возражая; Дин издал невесёлый смешок и облизал пересохшие губы.

— Сэм уже учился на первом в курсе. Они с отцом поругались перед его отъездом на Терру Прайм. Я никогда не видел, чтобы отец так злился. Он орал, что Сэмми предатель. И что если он выйдет за дверь, то пусть больше не возвращается. Сэм… лишь улыбнулся, криво так, и вышел, не ответив ни слова. После этого мы увиделись лишь на похоронах.

Кас сжал его ладонь, беззвучно подтверждая: «Я здесь». Дин не знал, зачем рассказывает ему обо всём этом. Но не мог отделаться от ощущения, что должен всё рассказать. Хотя бы один раз. Только Касу, потому что тот не станет судить. Ни Дина, ни Джона. Это было важно. Иногда Дину казалось, что Кас вообще не способен на ненависть.

— Азазель был не один. Его напарник выбурил отца, и… Азазель отвлёкся на них, и я… я убил его. Попал прямо в лоб. Никогда не забуду эти жёлтые глаза, неподвижные, мёртвые. Жуть. После я вызывал полицию. Нас допросили и отпустили, признав мои действия самообороной. Мы вернулись в отель… Боже. Я пошёл в ванную — умыться, зубы почистить. Отец разбирал вещи. Когда я вернулся в комнату, он держал пистолет у виска. Тот самый, из которого я застрелил Азазеля. Я даже закричать не успел.

— Мне очень жаль, Дин, — прошептал Кас. Тёплый, надёжный, искренний. Дин закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Я не понимаю, почему он снёс себе полбашки у меня на глазах, — хрипло выдавил он. — Или не хочу понимать. Я не разрешил Сэмми попрощаться с ним перед кремацией. НЕ мог допустить, чтобы у моего брата появился ещё один повод для ненависти. Я ему солгал. Сказал, что отец им гордился. И он должен был гордиться! Должен…

— Дин, ты ни в чём не виноват, — в голосе Каса звучала убеждённость в собственной правоте, намекая, что спорить с ним бесполезно. — Твой отец посвятил себя мести. Это его выбор.

— Я думаю… может, я лишил его смысла жизни, когда выстрелил в убийцу мамы.

— Это не твоя вина, — повторил Кас. — И не вина Сэма. Всё наладится, и вы помиритесь.

— Когда рак на горе свистнет?

— Когда ты поверишь, что ты — хороший человек.

День сто восемьдесят третий

Альфа-12 считалась курортной планетой.

— Могли бы придумать ей какое-нибудь симпатичное имя, — проворчал Дин, пока «Импала» царственно подплывала к доку.

— Я встречал планету по имени Планета, — бесстрастно сообщил Кастиэль.

— Что мне в тебе нравится, — Дин погладил большим пальцем его ладонь, — так это твой юмор, когда ты не пытаешься шутить.

— Это комплимент или оскорбление?

— Комплимент, конечно. Мне говорили, тут очень много казино. «Империю» хвалили в сети. Заглянем туда на пару часов? Или ты не одобряешь азартные игры?

— Я к ним равнодушен, — пожал плечами Кас. — Но с радостью понаблюдаю, как ты играешь.

— Эй, не слышу в твоём голосе энтузиазма. Ещё никому не удалось обыграть меня в покер.

— Я не знал, что увлекаешься картами.

— Ну, пока отец гонялся за преступниками, мне и Сэмми нужно было что-то есть. Выигрывать в покер лучше, чем воровать в магазинах чипсы и колу. По крайней мере, это законно.

Очевидно, «Империю» построили специально для того, чтобы она поражала воображение посетителей: столы, барные стойки и перила были сделаны из красного дерева, с высоких потолков свисали огромные хрустальные люстры, а внизу шумели автоматы, игроки выкрикивали ставки, и периодически из разных углов доносились радостные крики или стоны отчаяния.

Когда они вошли в зал, где играли в покер, Кас поморщился.

— Слишком шумно? — сочувственно поинтересовался Дин.

— Ничего. Мы же здесь ненадолго? — с надеждой уточнил Кас. Он не любил места с большим скоплением людей и прочих разумных существ.

— Пара партий максимум, — обещал Дин. — Не хочу вызывать лишние подозрения.

— Ты так уверен, что тебе повезёт?

— Это не везение, это расчёты. Они меня ещё ни разу не подвели!

Кас недоверчиво хмыкнул, и Дин закатил глаза. Оставив Каса у бара с напутствием не увлекаться андорианскими коктейлями, он выбрал столик, за которым сидели трое: бледный юноша с красными от недосыпа глазами, дама в вечернем платье и с бриллиантовым ожерельем на шее, и неприятный тип в дорогом костюме. Обыгрывать таких самодовольных личностей всегда было большим удовольствием.

Первые две партии Дин проиграл. Классический ход, чтобы усыпить бдительность. Вероятно, раньше его потенциальные жертвы с этим приёмом не сталкивались, поэтому они ничего не заподозрили и с готовностью увеличили ставки. И очень удивились, когда Дин открыл свои карты.

— Спасибо, леди и джентльмены за интересную игру, — поблагодарил он, вставая.

— Ещё одну партию? — просипел бледный юноша. — Я хочу отыграться.

— К сожалению, вынужден отказаться, — притворно вздохнул Дин. — Меня ждут у бара, и я боюсь, что если застряну тут ещё на пару часов, моего партнёра кто-нибудь уведёт.

Дама с умилением всплеснула руками:
— Как это мило.

Остальные скривились, словно проглотили несколько литров уксуса разом, но больше никто из них не пытался его задержать.

— Я за тобой наблюдал, — сказал Кас, протягивая ему своё пиво.

— Надеюсь, ты не скучал? Я думал, будет труднее.

— Хочешь сыграть ещё?

— Нет. Хочу пирог и тебя, неважно, в каком порядке. Ну, и подсчитать наш выигрыш, — ответил Дин, залпом допивая пиво.

Кас лишь ухмыльнулся и обнял его за талию.

Кассир долго отсчитывала нужную сумму: выяснилось, что Дин выиграл пятьдесят тысяч, и он невозмутимо попросил выдать их банкнотами помельче.

— Спасибо, красавица. Где здесь поблизости круглосуточное почтовое отделение?

Кас понимающе сжал его руку. Разумеется, Дин не мог не отправить большую часть выигрыша Сэму.

К счастью, очереди не было, и Дин с Касом вышли из здания межгалактического почтамта через десять минут.

Кас жадно вдыхал прохладный ночной воздух, глядя вверх, на звезды, едва различимые в искусственном свете фонарей.

— У нас есть пятнадцать тысяч, — произнёс Дин, — и всё время мира. Предложения есть?

Кас смущенно опустил взгляд.

— Ну… — пробормотал он.

— Всё, что угодно. Кроме звезды с неба, на неё наших денег не хватит, — Дин обнял его за плечи одной рукой и коснулся губами щеки. — Давай, не стесняйся.

— Бармен сказал, что на этой планете самое большое колесо обозрения во Вселенной, — Кас коротко поцеловал его в губы и вновь взглянул на небо. — Я знаю, ты не любишь высоту…

— Ты три часа смотрел, как четыре человека перебирают картонки с картинками. Я могу полчаса провести в воздухе. Только не пугайся, если я вцеплюсь в тебя слишком сильно.

Если честно, Дин не просто недолюбливал высоту — она вызывала в нём иррациональный страх. Но сияющая улыбка Каса стоила того, чтобы немного побояться.

Кабинки были открытыми, и путь наверх Дин проделал, зажмурившись, одной рукой держась за поручень так крепко, что побелели костяшки, а другой — цепляясь за предплечье Каса.

Кабинка качнулась, колесо дёрнулось и остановилось.

— Кас? Что случилось? Эта штука сломалась? — Дин старался не поддаваться панике, но сердце колотилось, как бешеное, и кровь стучала в висках.

— Всё в порядке. Мы на вершине, — объяснил Кас. — Посмотри, как здесь красиво.

— Нет.

— Дин, я не дам тебе упасть, обещаю.

И Дин медленно открыл глаза.

От развернувшейся внизу панорамы захватывало дух. Тёмные полосы рек и железных дорог расчерчивали город на неровные квадраты, а огни фонарей и свет из окон домов создавали вокруг этого пейзажа сюрреалистический ореол.

— Это здорово, — после паузы признался Дин. — Но, если можно, в следующий раз покатаемся на машинках, ладно?

Кас засмеялся и поцеловал его так, что у Дина опять перехватило дыхание.

В номер шикарного отеля на берегу реки они вернулись лишь под утро: Дин настоял, что ему необходимо запить стресс, и они зашли в небольшой бар неподалёку от парка аттракционов. Хозяин бара любил разнообразие и заказывал разливное пиво из разных уголков галактики. Разумеется, они не могли уйти, не попробовав хотя бы трети сортов.

В кровать в ту ночь (или утро) Дин завалился счастливым и пьяным, и даже солнце, проникающее сквозь неплотные занавески, не портило настроения. Оно окутывало комнату мягким рассеянным светом, углы плыли и меняли очертания, и Кас, в неизменных джинсах, футболке, шлёпанцах и бежевом тренче, казался эфемерным, нереальным созданием.

Он наклонился, и Дин приоткрыл губы, чтобы получить утренний страстный поцелуй с намёком на большее. И отказался выпускать Каса из объятий, пока тот не выкупил свободу ещё парой глубоких поцелуев и негромким смехом, который нравился Дину больше всего на свете.

Прежде чем выйти за дверь, Кас оглянулся и несколько секунд неотрывно глядел на него, будто запоминая. Дин почувствовал, что краснеет: взгляд Каса был полон нежности и неизбывной веры в Дина, от чего немедленно хотелось сделать что-нибудь хорошее и любить весь мир.

Дверь тихонько хлопнула, и Дин закрыл глаза. За эти сто восемьдесят три дня у них сложилась традиция: рано утром Кас ходил за кофе на причал или в ближайшее кафе, брал себе латте с карамелью, корицей и вишнёвым сиропом и выпивал его, любуясь прибоем и слушая шелест ветра. А потом возвращался с кофе для Дина — чёрным, как ночь, с двумя кусочками сахара.

Дин представлял, как Кас подходит к лотку, беседует с приветливой продавщицей о котах, птицах и прочей ерунде, а расплатившись, спускается к воде с картонным стаканом в руках, сбрасывает шлёпанцы, зарывает в песок пальцы ног и медленно пьёт обжигающий сладкий напиток, пока блики бегут по волнам.

Эта картина убаюкала его, и проснулся Дин только после полудня. Каса в комнате не было. Дин торопливо умылся, переоделся в чистые джинсы, накинул на футболку толстовку Каса, вишнёвую, с дыркой у ворота, и выскочил из номера, позабыв запереть дверь.

На пляже Каса тоже не оказалось. Продавщица подтвердила, что он купил у неё два стакана с кофе — латте и обычный чёрный:
— Один он сразу выпил, у воды, а второй к отелю понёс.

— Спасибо, — Дин попытался благодарно улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса. — Наверное, мы разминулись.

В холле отеля, в углу, до которого ещё не добрались уборщицы, Дин заметил смятый картонный стакан со знакомым логотипом. Вокруг него расплылась тёмная лужица («Мой кофе»), и в желудке стало холодно.

С Касом, его Касом, случилась беда.

День девятьсот двенадцатый

Сэм заставил Дина пообещать, что тот не опоздает на церемонию, и отключился. Дин, убедившись, что «Импала» благополучно миновала пояс астероидов, включил автопилот и вернулся в кухонный отсек.

Когда чистая кружка вновь оказалась на полке, он бросил взгляд на кофемашину и вздохнул. Её купил Кас на какой-то межпланетной барахолке, и, судя по царапинам на боку и ярким цветным наклейкам с персонажами из мультфильмов, кофемашиной пользовалось не одно поколение гуманоидов. Но Кас так гордился своей первой покупкой для их общего дома, сияя в буквальном смысле этого слова — от его фигуры исходило слабое свечение — что у Дина не хватило духу сказать ему правду: продавец его обманул.

Обычно они завтракали в недорогих кафе, поэтому, рассудив, что кофе на кухне «Импалы» вряд ли будет частым явлением, Дин похлопал Каса по плечу (осторожно, чтобы тот не выронил увесистую коробку) и сказал:
— Пошли, я помогу тебе установить это чудо конструкторской мысли.

Кас засиял ярче:
— Внутри есть инструкция!

Дин не выдержал и рассмеялся:
— Знаешь что, дружище? Никогда не меняйся!

Тогда Дин ошибся: после подключения агрегата Кас готовил им кофе каждое утро, и капризная машина слушалась его беспрекословно. А вот на сам завтрак магия прикосновений Кастиэля почему-то не распространялась: омлет и блинчики вечно подгорали с одного боку, а когда он попытался сделать рагу, то сжёг не только овощи, но и кастрюлю. Поэтому приготовление основных блюд Дин взял на себя. Кас не возражал: он был в восторге от его бургеров и лазаньи.

Дин провел пальцем по одной из наклеек. Он мог сколько угодно убежать себя, что скоро купит новую, современную машину, прекрасно зная, что никогда не избавится от той, что тысячу дней назад принёс Кас. Старая кофемашина помнила его руки, то, как длинные пальцы ловко чистили фильтры, насыпали внутрь свежеобжаренные зёрна, заливали воду. И хранила эти воспоминания для Дина. Избавиться от неё значило расстаться с памятью о Касе.

— Капитан. Вам звонит Чарли Бредбери. Принять звонок?

— Да, Детка.

— Вывожу изображение на экран.

— Привет, — Чарли помахала Дину рукой, фыркнув, когда он, запыхавшись, плюхнулся в кресло. — Как дела, спрашивать не стану, перейду сразу к сути — от твоего нетерпения можно поджигать фейерверки.

— Я думал, мы обсудим всё при личной встрече, — вырвалось у Дина.

— Я бы рада, Винчестер, — Чарли крутанулась на стуле и застучала по клавиатуре, — но у нас тут маньяк режет людей на пяти планетах. Гарсия, как назло, в отпуске, а без информационной поддержки Морган с Ридом — как робот-носильщик без рук. Короче, сейчас я перешлю тебе одну видеозапись. Там всего сорок пять секунд, но картинка вырисовывается интересная.

— Файл проверен, — бесстрастно сообщил бортовой компьютер. — Вирусов не обнаружено.

Дин нажал на «воспроизведение» и с замиранием сердца уставился на экран.

Перед ним предстал зал ожидания космопорта. Трое мужчин и одна женщина в чёрных деловых костюмах вели Каса, скорее всего, к выходу в док, и, хотя они просто шли по обе стороны от него, создавалось ощущение, что сбежать своему пленнику они не дадут. Кас шёл, опустив голову, что-то бормоча себе под нос. Тёмно-синий костюм с галстуком в тон и лакированные ботинки не походили на оранжевые робы арестантов, но Дин чувствовал, что Касу в этой одежде тесно, как в кандалах. Он никогда не видел его в костюме, а в ботинках тем более. Кас любил ходить босиком и надевал свои жуткие шлёпанцы исключительно в случае крайней необходимости.

— Где это снято? — прохрипел он.

— В центральном космопорту Терры Прайм, — ответила Чарли, — Где-то через три дня после исчезновения Кастиэля. Нам повезло, что эта запись оттуда — почти на всех планетах такие видео уничтожают через полгода. На Терре Прайм закон требует, чтобы их хранили в архивах пять лет.

— Да, повезло, — автоматически согласился Дин. — Это единственная запись?

— Увы. Ты задал мне задачку, Винчестер. Будь у твоего парня фамилия, документы, кредитка, чёрт, всё, что угодно, в этом духе, мне было бы легче. А так он не оставил никаких электронных следов. Человек-невидимка.

— Извини. Мы путешествовали на «Импале» и не пересекали границ Федерации. А ты знаешь, что если корабль частный и не перевозит грузы и пассажиров, проверяют…

— … только владельца, — закончила за него Чарли. — А у тебя с документами всё в порядке. Лишний повод оценить мою гениальность. Я скормила скан той фотографии, копию которой ты мне прислал, программе распознавания лиц, и прогнала через неё сохранившиеся записи из архивов космопортов по всей галактике. Этот запрос был миллион сорок седьмым по счёту, хорошо, что компьютер выполнил всю заботу за меня. Обрабатывать эти данные вручную — тот ещё геморрой.

— Я никогда не сомневался в твоей гениальности.

— Подлиза.

— Слушай, — Дин открыл папку с личными файлами и нажал несколько клавиш. — Сможешь выяснить, что это за символы? Кас рисовал их везде, где мы останавливались. Возле двери, своей кровью. Мой рисунок не очень точный, но…

— Конечно. Это не проблема. Ладно, мне пора бежать. Если я что-то узнаю про тех мрачных типов на записи или про загадочные кровавые знаки, тут же тебе сообщу.

— Договорились.

— Пока, Винчестер. Не вешай нос. Мы наконец-то напали на след. Я в этом уверена.

— Твоими бы устами…

Чарли тряхнула головой:
— А ты оптимист.

— Я реалист.

Попрощавшись с ней, Дин снова включил короткую запись. И смотрел её до тех пор, пока не потемнело в глазах. Воспроизведение, стоп, перемотка. Он силился понять, что шептал Кас, прочитать слова по губам.

Своё имя Дин угадал без труда. А потом горло сдавило спазмом.

— Дин. Мне так жаль. Я вернусь, вернусь, обещаю, — как заклинание, повторял Кастиэль.

Дин устало потёр переносицу и выключил видео. Астронавты ждали торт, да и письма сами по адресатам не разлетятся.

— Детка? Проложить курс до Альфы-7.

— Да, капитан.

Дин стиснул зубы и занялся сортировкой почты.

День сто второй

Про себя Дин удивлялся тому, что колонисты не заморачивались с названиями для новых планет. Альфа и порядковый номер, куда уж проще. Этой планете больше подошло бы имя «Королевство солнца», а не номер одиннадцать — на ней большую часть года царило лето. Он взглянул на безоблачное небо, зажмурившись, подставил лицо светилу, которое грело, но не обжигало, и прислушался. По воде прошлёпал очередной плоский камешек — раз, два, три, четыре, пять, шесть.

— Ты делаешь успехи.

— У меня был хороший учитель, — Кас подошёл и обнял Дина со спины, утыкаясь носом ему в шею. — Это приятно. Сегодня океан удивительно тих.

— Идеальная погода, чтобы пускать «блинчики», — согласился Дин, открывая глаза. — Вообще, это странное место. Как картина из старинной книги.

— Но красивое, — сказал Кас, выпуская его из объятий. Он скинул шлёпанцы и подошёл ближе к воде. — Видишь тот остров?

Дин пригляделся. Вдали что-то сияло и переливалось всеми цветами радуги, как ворох драгоценных камней.

— Это точно остров?

— Да, Дин. Знаешь, чего бы мне хотелось? Пробежаться по волнам и ступить на это совершенное творение природы. А потом найти скопление звёзд и медленно плыть от одной к другой, слушая их тихую музыку.

— Мечтатель, — фыркнул Дин. — В космосе нет ни воздуха, ни прибоя.

— Космос — это тоже море, — наставительно произнёс Кас, и Дин засмеялся.

Тем временем, Кас закатал джинсы до колен, а потом… поставил одну ногу на невысокий гребень набежавшей волны, и по позвоночнику Дина пробежала дрожь: Кас встал на волну, действительно встал, и она… удержала его.

— О боже. Ты умеешь ходить по воде?

— Это нетрудно, — Кас переступил с ноги на ногу и оглянулся на сияющий остров. — Я только туда и обратно.

— Ладно, — выдавил Дин. Во рту стало сухо, и он подумал, что сердце в пятках — это не метафора, потому что оно провалилось именно туда. Ладони вспотели, и Дин вытер их о джинсы. — Я… я подожду тебя тут.

Но Кас, бросив последний взгляд в сторону острова, шагнул обратно на берег и, потянувшись к Дину, взял его лицо в ладони.

— Я рядом и никуда не уйду, — выдохнул он.

— Но ты сказал…

— Дин, — Кас потёрся носом о его щёку, — я не хочу, чтобы ты волновался. Со мной ничего не случится, но я не знаю, как тебя в этом убедить. Поэтому я останусь здесь. С тобой.

Дин крепко прижал его к себе, отчаянно, до боли, и ничего не ответил.

День девятьсот семнадцатый

Сэм не забыл про пропуск и даже заплатил за стоянку в отдельном доке. Дин отругал бы его за лишние расходы, но «Импала» служила ему верой и правдой и была достойна, чтобы её пришвартовали по-королевски.

Спустившись на лифте в зал для телепортации, Дин направился к свободной кабинке. Накануне Сэм прислал ему координаты места, где планировалась церемония выдачи дипломов, и Дин ввёл широту и долготу в соответствующие поля на экране. Он не любил телепортироваться, но это было лучше, чем трястись в самолете. Кроме того, в отличие от авиабилетов, телепортация стоила дёшево: всего два с половиной кредита.

Луч выплюнул его прямо на складной стул — церемонию решили провести на футбольном поле, посредине которого установили сцену. Дин не вслушивался в речи ректора и деканов факультетов. Он не сводил глаз с высокой фигуры в дурацкой чёрной мантии и шапочке с кисточкой. На Терре Прайм продолжали соблюдать традиции. Кто бы мог подумать.

Список выпускников был поистине бесконечным, и Дин чуть не пропустил момент, когда прозвучала их с Сэмом фамилия.

Когда тот поднялся на сцену, Дин тоже встал, несмотря на шиканье за спиной. Он чувствовал невероятную гордость и не желал её скрывать. Его младший брат вырос, получил образование в одном из самых престижных университетов в галактике, и Дин был уверен, что его ждёт блестящее будущее. Жаль, что отец так ничего и не понял.

После заключительной речи (Дин не удивился, что эта честь выпала Сэму), все выпускники подкинули свои шапочки вверх, а затем один из деканов громко пригласил всех на официальный банкет.

Сэм идти туда не планировал: он забронировал столик в недорогом ресторанчике и заверил Дина, что там подают лучшие пироги в Калифорнии.

Он стоял возле сцены с миловидной шатенкой. Без мантии — каким-то образом он успел от неё избавиться.

— Дин!

— Сэмми!

— Дин, ты неисправим, — Сэм наигранно нахмурился, а затем широко улыбнулся. — Это моя девушка, Сара Блейк. Сара, а это мой старший брат.

Сара протянула Дину руку:
— Очень приятно. Сэм много о вас рассказывал.

— Не верьте ни единому слову.

— Эй, — Сэм ткнул его кулаком в бок в качестве упрёка, — я рассказывал только хорошее.

— Я на это надеюсь.

— Ладно, — Сара поцеловала Сэма в щёку и перекинула сумочку через плечо. — Я поехала домой, а вы развлекайтесь. Думаю, вам есть, о чём поговорить. До встречи, Дин.

— Женись на ней, — сказал Дин, когда Сара скрылась в толпе.

Сэм смущённо кашлянул.

— Чёрт, — воскликнул Дин, — ты собираешься сделать ей предложение!

— Тише, — прошипел Сэм. — Это пока секрет. Я ещё не купил кольцо.

— Я сохраню твою тайну, но с одним условием: чур, я шафер.

— Ты и так шафер, дубина. Пошли, тут недалеко.

— Интересно, как вы познакомились, — хмыкнул Дин. — С такими девушками не сталкиваются на улице.

— Мы встретились в библиотеке.

— Заучка.

— Придурок.

В ресторане Сэм выбрал столик в углу, чтобы им никто не мешал. Дин огляделся вокруг. Тихая классическая музыка не раздражала, лампы были не слишком яркими, а кресло мгновенно приняло форму его тела.

— Уютно, — заметил Дин, открывая меню. — Вы с Сарой учились на одном факультете?

— Нет, она дизайнер интерьера.

— Круто.

— Дин, к твоему сведению, к ней записываются за несколько месяцев вперёд. И чуть не дерутся за её проекты. Она правда гений в том, что касается оформления жилых пространств.

— Я тебе верю, мистер будущий адвокат-нарасхват.

Сэм с вызовом посмотрел на него, гордо расправив плечи:
— Кстати, мне предложили работу здесь, в Калифорнии. Мистер Адлер лично пригласил меня на собеседование ещё до финальных экзаменов.

— Поздравляю.

— А ты как? Только честно.

Дин промолчал. Сэм открыл было рот, но тут к их столу подошёл официант-веренианец: высокое худое существо с двумя головами и тремя парами рук.

— Вы готовы сделать заказ? — прошелестел он.

— Салат из свежих овощей, цыпленок в винном соусе, минеральная вода и альдебаранское пиво, — перечислил Сэм и откинулся на спинку кресла.

— Мне то же самое, — сказал Дин, откладывая меню.

— С каких это пор ты добровольно ешь салат? — с изумлением спросил Сэм, когда официант отошёл к другому столу.

— Я знаю, что такое здоровая еда, — огрызнулся Дин. — Кас всегда…

Сэм красноречиво вздохнул.

— Дин…

— Что?

— Ты меня пугаешь. Ты хотя бы спишь? Потому что выглядишь ты… скажем так, хреново. Как тогда, в больнице на Де-Нааре VI.

— Я трое суток не спал. Искал Каса по всей Альфе-12.

— Врач сказал, что у тебя нервно-физическое истощение. А за полгода до этого ты чуть не умер от нехватки кислорода, когда эти уроды пытались от тебя избавиться и бросили тебя на неисправном катере. В таком состоянии иногда чудится… всякое.

— Ты намекаешь, что я выдумал Каса? — взорвался Дин. — И те сто восемьдесят три дня, что мы провели вместе — плод моего больного воображения.

— Не злись. Я просто боюсь, что…

— Кас существует, — процедил Дин, вытаскивая из внутреннего кармана куртки полароидный снимок. — По-твоему, эта фотография тоже глюк?

Их сфотографировали в знаменитом парке-заповеднике на Центавре. Кас послушно смотрел в камеру, серьёзно, без улыбки. Но в его глазах горел счастливый неземной свет. А Дин глядел на него, поэтому получился на снимке в профиль. За их спинами уходила в небо монолитная гранитная скала. День девяносто девять.

Сэм взял снимок из его рук, и Дин ощутимо вздрогнул.

— Это единственный снимок, где вы вдвоём? — прошептал он, заранее зная ответ.

— Это единственное фото Каса, что у меня есть, — еле слышно признался он.

— Чёрт, — Сэм вернул ему снимок и на мгновение задумался. — Тебе наверняка задавали этот вопрос тысячу раз, но Кас не мог просто уйти? Решить, что отношения не для него и…

— Нет, — перебил Дин, убирая драгоценную фотографию обратно в карман. — Кас не мог. Чарли нашла запись, которая это доказывает.

— Прости, — Сэм сжал его плечо, но ничего больше не добавил, потому что появился официант с их заказом.

Ели они молча, и лишь когда Дин расплатился по счёту, Сэм сказал:
— Ты ночуешь у нас дома, и это не обсуждается.

Дин неверяще усмехнулся:
— И ты не спросишь, почему я не дал тебе взглянуть на тело отца перед кремацией?

— Нет. Ты расскажешь мне сам, когда будешь готов.